Текст: Михаил Голиченко
3 марта 2016 года Директор ФСКН Иванов выступил с речью, где затронул вопрос о стратегическом планировании работы ФСКН.
Помимо обычных ритуальных заявлений о фундаментальности Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации, речь Виктора Петровича позволила понять, что ФСКН планирует в ближайшие несколько лет побороть транснациональную организованную преступность и будет просить обеспечения этой деятельности «соответствующими финансовыми гарантиями».
Глава ФСКН сообщил, что одолеть гидру транснациональной организованной преступности ФСКН собирается двумя основными методами.
Во-первых, Виктор Петрович собирается «бить по штабам». Чтобы было понятно, господин Иванов приводит единственный пример — дело Шилова, который по словам Виктора Петровича «организовал транснациональный наркокартель по крупнооптовым поставкам в Россию бросовых отходов фармацевтического мака из Испании». Так называемое «дело Шилова» давно получило широкое освещение в СМИ, наряду с другими подобными делами, которые СМИ стали называть «маковыми делами», «делами о маковых булочках» или «делами бакалейщиков» (дело Полухиных, дело Пронякиных).
Логика этих дел необыкновенно проста. ФСКН преследует предпринимателей, которые торгуют пищевым маком. В тоннах пищевого мака содержаться микропримеси алкалоидов опия и иногда микро сор маковой соломы. В пересчете на тонны, количество этих примесей и сора превращается в граммы, за которые и привлекают бакалейщиков. Так как торговля пищевым маком очень часто является семейным бизнесом, для ФСКН нет ничего сложного в том, чтобы доказать устойчивость связей между участниками торговли, а значит доказать организованное преступное сообщество. Пищевой мак в РФ не производится вообще, значит любой бакалейщик получает его из-за рубежа. Таким образом для ФСКН любая семья, которая начинает торговать пищевым маком – это потенциальный транснациональный наркокартель. Именно так получили свои многолетние сроки лишения свободы Полухины из Воронежа. Именно по такой схеме преследуют семью предпринимателя Шилова.
Пример дела Шилова в речи Иванова демонстрирует, что так называемая борьба ФСКН с транснациональной преступностью – такой же фейк, как и маковые дела. Если до этого у людей могли быть сомнения в том, что маковые дела – это ошибки на местах, о которых не знает руководство ФСКН, то теперь стало совершенно ясно, что маковые дела – это наша «кузькина мать» транснациональной организованной преступности. Это стратегия ФСКН. Это всерьез и надолго.
При этом необходимостью битвы «по штабам» и особенностями «современной природы организованной наркопреступности» господин Иванов косвенно обосновывает унизительные для его службы показатели количества изъятого героина и иных наркотиков. Подробный анализ этих показателей в свое время делала журналистка МК Анастасия Кузина в материале «Сказки тетушки ФСКН».
Господин Иванов предлагает отойти от «математической статистики» и измерять эффективность работы ФСКН «количеством ликвидированных организованных преступных групп и сообществ». С таким показателем трудно не согласится. Однако снова не стоит забывать о деле Шилова, которое Иванов привел в качестве единственного примера преступного сообщества. Если количество и чистота изъятого героина – показатель сравнительно объективный, то количество ликвидированных преступных сообществ целиком зависит от того, что ФСКН понимает под такими сообществами. Из маковых дел Шилова или Полухиных видно, с какой легкостью ФСКН квалифицирует семейный бизнес по продаже пищевого мака в качестве организованной преступной группы. При таком подходе к «ликвидации» эффективность деятельности ФСКН будет отрицательной, потому что ФСКН не только не борется с организованной преступностью, но и уничтожает и без того хрупкий малый бизнес в РФ.
Во-вторых, ФСКН планирует использование «фундаментального метода подрыва низового розничного сбыта наркотиков». Речь идет об «организация системы реабилитации наркопотребителей». Также как и в случае планов по борьбе с организованной преступностью, эти планы звучат неплохо.
Однако ФСКН – полициейский, силовой орган. Поэтому предложения о реабилитации у него соответствующие. Со ссылкой на ООН, господин Иванов предлагает расширить действующие в УК нормы об обязательствах пройти курс лечения от наркомании не только на тех, кому поставлен диагноз «больной наркоманией», но и на всех наркопотребителей. Господин Иванов заявляет, что таким образом можно будет вовлечь в «уже созданные регулирующие механизмы побуждения к прохождению реабилитации» 6,5 миллионов людей. По мнению Иванова ФСКН должна отводится роль координатора деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов власти субъектов Российской Федерации в сфере реабилитации, а «этот новый вид деятельности, по сути, новая отрасль должна быть обеспечена соответствующими финансовыми гарантиями».
При этом ФСКН не учитывает, что подавляющему большинству из так называемых наркопотребителей лечение и реабилитация не нужны, так как лечить им нечего. Однако для ФСКН это благоприятная основа для фантастических показателей по эффективности реабилитации. Проще всего ведь лечить людей, которые не болеют.
Людям с зависимостью от опиоидов, реабилитация ФСКН поможет только в небольшой части, так как ФСКН продолжает активно противодействовать введению в РФ эффективного метода лечения опийной наркомании – опиоидной заместительной терапии.
Иными словами, при многомиллионных затратах на реабилитацию 6.5 миллионов не больных людей, ФСКН предлагает нулевую эффективность.
Таким образом, речь Виктора Петровича хорошо демонстрирует, что в ближайшие годы ФСКН стратегически планирует делать то, что эта служба хорошо умеет – тратить большие деньги на поддержание видимости своей бурной деятельности, которая на самом деле является огромным фейком.